Наш провожатый – узник Маутхаузена. Его освободили советские солдаты, и он остался сторожить бывшую тюрьму, ему некуда деться. Ветер кружит пыльную поземку у стен бараков. Еще одно серое здание. Металл на печах, в которых сжигали живых и мертвых, свеж, не покрылся патиной. Включи рубильник, и печи заработают. С 1938 по 1945 год здесь превратили в пепел 122 766 человек. Беру ручку – считаю. 3255 рабочих дней истребления. По тридцать шесть человек в сутки. Без выходных – непрерывно.
Машеров и мания преследования в Австрии
В международном отделе я встретился с Петром Машеровым, тогда первым секретарем ЦК комсомола Белоруссии.
(Позже он стал первым секретарем ЦК партии республики, кандидатом в члены Политбюро и трагически погиб в автомобильной катастрофе).
Путь наш лежал в Австрию, где готовился общенациональный слет молодежи в защиту мира. Выслушав соответствующие наставления, мы засели за подготовку речей, которые предстояло произносить. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Николай Александрович Михайлов принимал нас чуть ли не ежедневно, и уже сам этот факт говорил о серьезности поручения, Машеров, высокий, стройный, рассудительный и спокойный, волновался, по-видимому, как и я, но не подавал виду.
Герой Советского Союза, партизан, подпольщик, он «гасил» все страхи наших многочисленных консультантов одной фразой: «Да пусть они меня сами боятся…»
Наконец Михайлов, заставив еще раз продекламировать ему наши речи, дал «добро» на отъезд.
Зять Хрущева зовет "святым"- римского папу.
Так и классифицировал своих знакомцев: этот похож на такого-то, тот – на другого.
Когда возникает необходимость, достаточно вспомнить главное имя.
Когда возникает необходимость, достаточно вспомнить главное имя.
Петра Егоровича Дьякова я «записал» за Хрущевым, как позже за ним же, с еще большей убежденностью,
оставил святого отца Иоанна XXIII, римского папу.
оставил святого отца Иоанна XXIII, римского папу.
