Курощуп

«Курощуп»

«Деревня наша небольшая.
Вся на виду.
Мы его байстрюком не называли.
Иногда за глаза, бывало, а так ни за что.
Да не один он был таким.
Придурковатый – это было.
Особенно по малолетству.
Рожала его Катька тяжело, отхаживала долго.
Зато когда поднялся на ноги – черненький, вертлявый, чистый цыганенок, – настрадалась от него, на две жизни хватит.
Злым рос, уж неизвестно отчего.
Бывало, повадится в чужой сад – не отобьешься.
Столько шкоды наробит…
Сейчас он Президент, самый честный, говорить научился, а тогда?
Всякое было…
И кошку без причины придавит, и поленницу дров разнесет, особливо у того, кого невзлюбит.
Не любили его в деревне, хотя и прощали его выкрутасы – безотцовщина.


Были ли у него деревенские прозвы?
Ну как без них.
Звали курощупом, пока в школу не пошел.
Блажь имел, любил курей щупать.
Засунет свой неокрепший палец в задницу и, обнаружив там яичко, орет на всю улицу, мамку зовет.
А как в школу пошел, Катька нарадоваться не могла – учился старательно.
Пел, стихи про любовь рассказывал, активистом был.
Как водится, любил шепнуть о непорядках в классе кому надо. Били его за это, да не шибко – свой и добра желает.
У себя – ни кола, ни двора.
Забор только недавно поставили, а порядка в чужом доме хотел.
Вишь, как все пошло, куда его дорожка вывела – в Президенты…
Раньше работу в деревне бросали, когда наш „Будулай“ выступал, бабы млели: крепкий, красивый мужик, артист, словом.
Вот только палец с детства растопыренный выдает.
По нему мы в нем своего признаем.
Теперь шороху поубавилось.
Успокоились.
Привыкли, что ли.
В деревне говорят – трепло наш Сашка.
Проку от него, как от коровы яловки в голодный год.
Вот рассказал вам, а сам думаю, что как признает меня Сашка.
Со света сживет.
Мстительный очень.
Ничего не прощает».